12+ РЭПЧИК ДЛЯ ЧУДИ 

(пьеса для подростков)
Скачать PDF

©Ирина Максимова
Рэпчик для уральской чуди
Пьеса
Действующие лица:
Мизя – молодой чудь.
Лора – юная рэперша.
Старый Чудь.
Чудская Дева.
Батя, Сорока – старатели.
Отец.
Галина.

1.
Где-то далеко в уральских лесах. Летняя ночь. Из расщелины горы появляются чуди белоглазые – старик и паренёк. Вида они странного, чудно́го. Темные лица с белыми глазами – не на голове, а на груди. Одеты в звериные шкуры. Движутся вкрадчиво, повадкой. Разговаривают не открывая рта, мыслями.

СТАРЫЙ ЧУДЬ. Запомни, Мизя: одна ночь у тебя и один день. На вторую ночь, ровно в полночь, Дивья гора у каменной реки откроется. Выполнишь, чё обещал, – вернёшься домой. А не выполнишь… Вот кто тебя за язык тянул, а?

Мизя высовывает язык, дразнит деда.

СТАРЫЙ ЧУДЬ. Вот некумека-то!
МИЗЯ (разводит руками). Трепыхайтесь горы и леса, Мизя идет!
СТАРЫЙ ЧУДЬ. На старость лет мне озабота. Говорил тебе: не высовывайся.
МИЗЯ. А ты, деда, завсегда думаешь, что я дуралей и неумеха. А у меня дар, сила чудна́я!
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Голова твоя чудна́я.
МИЗЯ. Вот все против меня. И ты туда же. А я вот пойду и докажу всем, что могу такое, что вы и не ведаете.
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Дак уж теперь иди – куда деваться. Тебя обратно без обещанного и не примут.
МИЗЯ. Почему это?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. А зачем ты нам такой пустобрёх? Мы, чудь белоглазая, никогда пустобрёхами не бывали. Это белые люди – вот они пустые слова уж так любят, так любят… Как они в эти места пришли, так и беда с ними пришла и в лесах поселилась. А чтоб против беды устоять, нужно чудью быть.
МИЗЯ. Я и так чудь.
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Неее. Ты пока не́чудь. Ты пока только хваста и пустобрёх. Иди давай… Эх, Мизя-Мизя…
МИЗЯ. А зачем белые люди сюда пришли?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Что пришли – это ладно. А вот что хозяевами себя решили выказать – это неладно. Мы, чудь белоглазая, с самых первых времён в этих горах жили.
МИЗЯ. Деда, я пойду к ним, я смогу, я такое на них наведу…

Старый Чудь только рукой махнул от досады.

МИЗЯ. А если не смогу?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Еще не лучше! Кто в себе сомневается, тот никогда настоящей чудью не станет. Вон белые люди, они всегда сомневаются. И от этого духи леса и гор их признавать не хотят.
МИЗЯ. Я не буду сомневаться
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Вот и ладно.
МИЗЯ. А давай я на тебе испробую.
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Чё это?
МИЗЯ. Ну, силу свою чудну́ю на тебе испробую.
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Не-не-не! Уберегите меня духи!
МИЗЯ. А как же я пойму, могу или нет?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. А нечего было перед всеми чудями хвастать. Ты знаешь, что с теми бывает, кто хвастает и не по чудским законам живет?
МИЗЯ. Ты, деда, только страхи наводить.
СТАРЫЙ ЧУДЬ. «Страхи». Как по Каменной реке к Дивьей горе пойдешь, там по берегам идолы каменные стоят. Так это не́чуди. Те, кто не по чудским законам жил. В камень превратились. И стоят навечно. Вот те и страхи.
МИЗЯ. Деда, я каменным становиться не хочу. Я домой хочу, под землю. Давай я поначалу на тебе испробую.
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Чур меня!
МИЗЯ. А если я пустобрех, что ж ты пугаешься?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. А я и не пугаюсь. У меня это… в спине чёй-то колет. Спасу нет!
МИЗЯ. Ладно. Пошел я. Не поминай Мизю.
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Эх, ты… Жалею тебя, сироту. А ну – ударяйся оземь!
МИЗЯ. Зачем?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Ударяйся – тебе говорят!
МИЗЯ. Как это?

Старик пристально смотрит на него.

МИЗЯ. Ладно, ладно. (Медлит.)
СТАРЫЙ ЧУДЬ. О духи леса и гор! О повелители воздуха и земли, воды и огня! О духи каменной и небесной тверди! (Мизе.) Ну?! Чё встал?
МИЗЯ. Эх!

Мизя, зажмурившись, высоко подпрыгивает и падает на землю. А встаёт уже в обычном виде человека, только одежда на нём всё та же – чудская.

СТАРЫЙ ЧУДЬ. О духи леса и гор! Заберите мои глаза! Чтоб мне страшилу этого не видать. Ну, ты, Мизя, и урод!
МИЗЯ. А что, что это со мной? (Трогает себя, осматривая.) А мне нравится – ничё так. И глаза на голове! Ничё сё! Круто!
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Вот, Мизя, и заговорил ты уже по-ихнему. Как белые люди. Будь они неладны. Подарок это от меня. Как говорят белые люди, «презентик». Ты теперь, как они, выглядишь. И по-ихнему говорить можешь – ртом.
МИЗЯ. А есть я как буду?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. И есть тоже ртом.
МИЗЯ. А как я буду и есть, и говорить сразу?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Поочередке будешь – то есть, то говорить. Когда я ем, я глух и нем. Белые люди думают, что это они придумали. А это от чуди пошло. Только они не помнят этого. Они вообще про нас не помнят. А кто помнит, тот говорит, что мы «миф». Чудь белоглазая – это миф, по-ихнему.
МИЗЯ. А что такое миф?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. А это все, что они понять не могут, потому что от них духи отвернулись, то они мифом и называют.
МИЗЯ. А почему от них духи отвернулись?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Дак я ж тебе рассказывал!
МИЗЯ. А точно…
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Ты мне, Мизя, не хитри. Время тянешь, деда заговариваешь. Давай топай – исполняй, чё нахвастал. Как я мог, я тебе помог.
(Речитативом. Пританцовывая.)
Как я мог, я тебе помог.
Топай за порог
тысячью дорог.
... Ты не осьминог,
ты не козерог,
не единорог,
топай за порог.
Дед тебе помог,
Дед тебе помог.
Ееееее!
МИЗЯ. Деда, ты чё?
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Так, чё это я? Значит, так. В одно время не ешь и не говори. На испытание тебе ночь и день. Буду ждать тебя у Дивьей горы. Ну, а если испытание не пройдёшь, буду приходить к Каменной реке с твоей каменной головы пыль стирать.

Мизя хватается за голову.

СТАРЫЙ ЧУДЬ. Вот-вот, пока она у тебя ещё думать может, давай иди и докажи, что ты чудь белоглазая, а не этот… не осьминог и не козерог.
МИЗЯ (бросаясь к деду с объятиями). Деда!
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Ой-ой, не подходи! Страшный-то ты какой! Спрячу глаза за пазуху. Да не приведи лесной дух таким быть. Давай-давай, топай. (Уходя, поет речитативом.)
Топай за порог
тысячью дорог,
ты не осьминог,
ты не козерог,
не единорог,
топай за порог.

2.
Ночь. Лес. Небольшое углубление в горе. Мизя устраивает себе лежанку из веток и листьев. Рядом тлеет костёр.

МИЗЯ. Пустобрех, пустобрех… А вот и нет! Делов-то было...

Прислушивается. Издалека в темноте раздаются крики.

МИЗЯ (усмехается). Кричат. Вот дурачье. Я и испугать-то их толком не успел. А они глаза выпучили… Как это у них выходит-то, не пойму? (Пытается выручить глаза.) Глаза выпучили и ну тикать. Я за ними. Я ведь потом просто сказать хотел, чтоб не рыли здесь. Что запретное это место. Я-то им зла не хочу. А вот если дальше рыть будут, то темные духи придут, и тогда уж им точно – конец им... К ним с добром, а они… Еще какие-то «кранты» просили. Так и кричали: нам кранты! Ну уж извиняйте, мужики, я такого не знаю, «крантов» этих ваших… Так есть хочется. И еда почему-то не появляется… (Прислушивается.) Ну вот, куда они в ночь побежали? А может, их памяти лишить? Ну, чтоб не мучались. Эх, только прилёг… Ладно, пойду еще одно доброе дело мужикам сделаю – памяти их лишу. Деда мной гордиться будет. Пустобрех, пустобрех… А вот и нет!.. (Уходит.)
С другой стороны появляется Л о р а. Устало бредет, освещая путь фонариком. Короткая стрижка, бейсболка, одета по-спортивному. Сразу и не поймешь: парень это или девушка.

Обнаруживает лежанку Мизи. Осматривается.

ЛОРА. Эй, есть тут кто?

Садится на лежанку. Осматривает углубление в горе. Подбрасывает в костёр ветки. Ложится, засыпает, закутавшись в куртку.

Появляется Мизя.

МИЗЯ. Ну вот, делов-то. За одну ночь управился. Жаль только не будут мужики помнить, кто им добро сделал. И как это они так пучили?..

Видит Лору. Настораживается, принюхивается. Обращает внимание на рюкзак. Принюхивается снова. Забыв об осторожности, роется в рюкзаке, находит бутерброды.

МИЗЯ. Почему еда с белым человеком появилась? Или она здесь только с человеком появляется?
Мизя жадно ест, чавкая.

Лора просыпается, удивлённо смотрит, как Мизя поедает последний бутер.

ЛОРА. Ты кто?

Мизя смотрит на Лору, ест.

ЛОРА. А ты не обнаглел? (Мизя продолжает есть.) Эй, алё! Ты ничё не попутал?
МИЗЯ (доев). Эх, ладно-то как!
ЛОРА (осматривая содержимое рюкзака). Ты чё – всю еду сожрал?!

Мизя внимательно рассматривает Лору.

МИЗЯ. А ты меня видишь?
ЛОРА. Чего?
МИЗЯ. Ты меня видишь?
ЛОРА. Нет, блин. Ты невидимка.
МИЗЯ. Я не понял: ты меня видишь или не видишь?
ЛОРА. Слушай, ты чё тему переводишь? Ты чё всю еду сожрал?
МИЗЯ. Да не беда. Новая появится.
ЛОРА. Да? И как?
МИЗЯ. Ну не знаю. Она же всегда сама появляется.
ЛОРА. Кто?
МИЗЯ. Еда.
ЛОРА. Ты придурок?
МИЗЯ. Не знаю. Деда мне про это не говорил.
ЛОРА. Значит, я тебе говорю: ты придурок.
МИЗЯ. Хорошо. А ещё деда мне говорил, что меня никто видеть не будет.
ЛОРА. Ага, и поэтому ты можешь у людей еду тырить.
МИЗЯ. У людей могу.
ЛОРА. Так и дед твой придурок.
МИЗЯ. Нас так никто не называл.
ЛОРА. Удивляюсь.
МИЗЯ. Прям счас?
ЛОРА. Что прям счас?
МИЗЯ. Удивляешься.
ЛОРА. Да! Я прям счас удивляюсь. И очень сильно, блин!
МИЗЯ. Какой ты странный: меня видишь, удивляешься.
ЛОРА. В смысле «странный»?
МИЗЯ. Удивляешься прям счас.
ЛОРА. А что мне – потом удивиться, через год?
МИЗЯ. Зачем через год? Уже никогда. Удивляются один раз в жизни, когда рождаются. Ты ведь уже не рождаешься?
ЛОРА. Как бы нет.
МИЗЯ. Тогда почему удивляешься? Человек, как рождается, сразу весь мир познает, потом ему уже нечему удивляться.
ЛОРА. Так, понятно. Ты вообще кто?
МИЗЯ. Я Мизя.
ЛОРА. Ролевик, что ли? Прикид вон у тебя.
МИЗЯ. Ты же говоришь: я придурок.
ЛОРА. Ну, одно другого не исключает. Если отстал от своих, то они вон – по склону и направо. Вечером ещё там были. Игра у них там какая-то. С холма видно. Если с утра пойдёшь, то догонишь.
МИЗЯ. А они тоже гору роют?
ЛОРА. Какую гору?
МИЗЯ. Запретную.
ЛОРА. Я фигею от тебя…
МИЗЯ. Раз не роют, то мне их не надо. Не пойду за ними.
ЛОРА. Ты чё – тоже в конфликте?
МИЗЯ (поглаживая шкуру на себе). Не, я в козле. Это козел, горный. Редкий зверь. Я, прежде чем его убить, духу гор даяние принес.
ЛОРА. Ну, у вас и игры. Жесть какая… А! Ты врешь! Вижу, вижу: врешь.
МИЗЯ. Мизя не врет. Мизе нельзя врать. Тогда духи леса его в зверя обратят.
ЛОРА. «Духи леса», «духи гор». Тебе к моей бабке в деревню надо.
МИЗЯ. Она гору роет?
ЛОРА. Она только огород свой роет. Она еще такое слово смешное говорит про таких, как ты... А вот! «Чудной». Вот, ты чудной.
МИЗЯ. А ты откуда знаешь?
ЛОРА. Да, это любому понятно, кто с тобой поговорит.
МИЗЯ. Как «любому»? Деда сказал, что никто не поймет. Никто и видеть меня не будет!
ЛОРА. Ну, дедушка погорячился.
МИЗЯ. Как же теперь? Как мне теперь быть? Не мог деда обмануть. Но и ты меня видишь. Что же делать? Что же делать?!
ЛОРА. Да что случилось-то? Ну, подумаешь, ты фрик. Проблем-то.
МИЗЯ. Я не фрик – я придурок.
ЛОРА. Ну, как скажешь. Меня вот тоже не очень-то любят. Живу как-то.
МИЗЯ. Я в камень превращусь! Что мне делать?! Что мне делать?!
ЛОРА. Так, всё, стопэ. В какой камень? Ты что несёшь?
МИЗЯ. Каменные идолы у реки стоят.
ЛОРА. И чё?
МИЗЯ. И буду я один из них.
ЛОРА. Ну капец… Ты бы переставал с этими, с ролевиками, тусить.
МИЗЯ. Я в камень превращусь!
ЛОРА. Ты чё – мифов перечитал? Медуза Горгона или кто там ещё?
МИЗЯ. Вот! Вот! Мифы. Это тебе не мифы. Это суть, это как есть. А если ты разуметь не можешь...
ЛОРА. Ну тебе запудрили мозги… Давай так: ты перестаешь истерить – а я тебе помогаю.
МИЗЯ. Как?
ЛОРА. Ну, придумаю что-нибудь. Ну, чтоб ты в камень не превратился.
МИЗЯ. А ты можешь такое?
ЛОРА. А чё нет-то. Но только утром. И если только еще посплю.
МИЗЯ. Силы от земли наберешься? Ложись-ложись… (Помогает Лоре улечься на лежанку. Садится рядом.)
ЛОРА (сквозь дрему). А если еще утром и еды найдешь… (Засыпает.)
Пауза.
МИЗЯ. А тебя как звать?
ЛОРА (сквозь сон). Лариса. Но так все Лорой зовут.

Мизя в испуге отпрыгивает. Выглядывает в страхе из-за выступа горы.

МИЗЯ. Нечисть, перевертень, изыди к духам леса!
ЛОРА (спросонья). Ты чё?
МИЗЯ. Ты оборотень!
ЛОРА (садясь). Так всё. Уже не смешно.
МИЗЯ. Ударься оземь, нечисть-перевертень! Изыди к духам леса и гор!
ЛОРА. Я тебя счас сама ударю, понял? Вот у тебя свистит-то, а!..
МИЗЯ. Свист птичий бедой грозит!..
ЛОРА. Слушай, я уже при тебе и засыпать боюсь. Ты ж ненормальный. Так, ладно, давай по-спокойному. Почему я оборотень?
МИЗЯ. У девы волосы рекой по спине льются, косой вьются.
ЛОРА. Так, ясно. Не знаю, где тебя до этого держали, что у вас там девы только с косами.
МИЗЯ. Под землёй я живу.
ЛОРА. Таааак… Как тебя там? Мизя. На сегодня хватит инфы. Про «под землей», про «изыди». Давай так. Садись рядом… Да не бойся. (Мизя осторожно садится рядом.) Посмотри мне в глаза.
МИЗЯ. Ты добрая… И меня почему-то видишь…
ЛОРА. Ты – Мизя, я – Лора. Ты мальчик, я чика, ну, девочка, а не оборотень. У вас девы с косами, у нас без. Хорошо? Ты же не хочешь в камень превратиться? (Мизя кивает.) А я тебе помогу, если ты мне спать дашь.
МИЗЯ. Мне к Дивьей горе надо.
ЛОРА. Пойдем к Дивьей горе. Но завтра.
МИЗЯ. Ладно. Ты поспи, а я тебя охранять буду.
Лора укладывается на лежанку.
ЛОРА (засыпая). Ладно-неладно… С тобой хотя бы нескучно, придурок...

Лора засыпает. Мизя сидит подле нее.

3.
Утро. Мизя спит, прикорнув в углублении горы. Приходит Лора с котелком. Ставит его на костёр, подбрасывает веток. Мешает в котелке еду, читая вполголоса рэп.

ЛОРА.
Ты меня искал
Ты меня искал
По обрывам гор
По обрывам скал
Только мой обрыв
Только мой порыв
У меня в груди
Как большой нарыв

Мизя просыпается, слушает её.

ЛОРА. Чё, странный, проснулся?
МИЗЯ (принюхиваясь). О, еда явилась.
ЛОРА. Ага, явление еды народу. Решила ручей поискать. Смотрю: а там стоянка старателей. Только нет никого. Всё побросали: и вещи все, и инструменты, и еду – вот. Ну, не пропадать же. Ну, я покричала, конечно, для виду – нет никого. Странно, куда делись… Иди хавать.

Мизя пытается рукой достать еду из котелка. Лора подаёт ему ложку. Мизя наблюдает, как Лора ест ложкой, повторяет за ней.

ЛОРА. Вот я и говорю. Все разбросано, палатка порвана, прикинь. И нет никого. Я еще там фляжку нашла и мешок. Похоже, взрывчатка. Зачем взяла – сама не знаю. Ну, не понравилось мне это всё… Ты чё молчишь? Осуждаешь, что чужое взяла?

Мизя молча жуёт, глядя на Лору.

ЛОРА. А знаешь, так даже лучше. Молчи. Я такой бред давно уже не слышала. И ты ведь не прикалываешься, нет. Ты ведь на полном серьёзе. «Изыди», блин. Ну, ты придурок всё-таки.

Едят.

ЛОРА. Вот такое чувство, что они от какого-то сильного страха убежали. Ну, не могут люди вот так все побросать и уйти… Или их инопланетяне забрали. Здесь, говорят, бывает всякая такая хренотень.
МИЗЯ. Так и есть.
ЛОРА. Ага, давай мне еще про иноплонетян затри.
МИЗЯ. Про планетян не знаю. А что от сильного страха – так и есть.
ЛОРА. Молчи – у тебя это лучше получается.
МИЗЯ. Нельзя есть и говорить в одно время.
ЛОРА. Ещё скажи: когда я ем, я это – глух и нем, блин.
МИЗЯ. Да, это мы придумали.
ЛОРА. Тебя точно надо к моей бабке отправить. И не роет она гору, не роет.
МИЗЯ. А вот они рыли. И поэтому от страха убежали.
ЛОРА. И что ж они такое там, по-твоему, отрыли.
МИЗЯ. А они не успели отрыть… Ну, а что было с ними поделать, раз по-хорошему не понимают.
ЛОРА. А ты откуда знаешь? Типа ты их напугал?
МИЗЯ. Ну. Да я даже и не со всей силы.
ЛОРА. Ты? Не со всей силы? Напугал мужиков? Не смеши, а.
МИЗЯ. Да, я. Они вот так глаза выпучили и ну тикать. И ещё какие-то кранты просили. Кричали: кранты, кранты нам!
ЛОРА. Вот заливает, а. А ты их чем так напугал? Кричал им «изыди, сатана» или как там у тебя?
МИЗЯ. Неее, они не нечисть. Они хуже. Они белые люди с темной душой. Нельзя у природы силой брать, а они берут и даяния не приносят. Вот я козла убил, я сначала даяние принёс. Природа сама даст, когда нужно. А они силой берут, рушат. Нельзя так.
ЛОРА. Вот только про экологию не надо задвигать. Мне мачеха с этим вот здесь сидит. (Показывает на горло.)
МИЗЯ (осторожно трогая ее шею). Икотка она, что ли?
ЛОРА. Кто?
МИЗЯ. Мачеха. Икотка в тебе поселилась?
ЛОРА. Заноза она.
МИЗЯ. А давай я выведу – я и занозу могу, и икотку. Правда, ее тяжелее будет.
Пауза.
ЛОРА. Кстати, о козле. (Подаёт Мизе одежду.) На, переодеться. Нечего внимание привлекать.
МИЗЯ. Не, не. Мне не надо. Это их одежа.
ЛОРА. И чё? Я так понимаю, они уже не вернутся.
МИЗЯ. Не, не вернутся. Они не помнят, куда вернуться.
ЛОРА. Так, еще интереснее. А почему не помнят?
МИЗЯ. А я их памяти лишил.
ЛОРА. Супер! Вот даже если я сейчас во всю эту бредятина на секунду поверю. Ты скажи мне тогда: нахрена? Нахрена ты это сделал, придурок?
МИЗЯ. Они гору рыли.
ЛОРА. Аааа! И чё?!
МИЗЯ. Нельзя.
ЛОРА. Этих гор тут завались. Тут за сто, за тыщу лет не перерыть.
МИЗЯ. Я думал, ты умная. Это духов гора. В ней темные духи живут. Если они выйдут, вам конец будет.
ЛОРА. Ну, это только в том случае, если твои духи типа вирусов каких-то.
МИЗЯ (присматривается к ней). Нет, ты, конечно, умная. Но ты, как все белые люди, думаешь, что ты, что вы хозяин. И можете брать, рыть, рушить. А хозяин он не рушит, он бережёт.
Хозяин, хозя, ходжа –
у матери-природы на служении.
Ухо – для духа,
рука – для оберега,
глаза...
Забыл… для чего глаза?
Пауза.
ЛОРА. Так, давай переодевайся. И пошли.
МИЗЯ. Куда?
ЛОРА. До Дивьей горы тебя доведу. Сам же просил.
МИЗЯ. А я не могу днем идти.
ЛОРА. Это почему?
МИЗЯ. Я под солнцем не могу. Глаза слепит. А вот вспомнил! Глаза – во тьме свет различать.
Лора достаёт из рюкзака солнечные очки, надевает на Мизю.
ЛОРА. А так?
МИЗЯ. Я как во тьме, но днем.
ЛОРА. Круто. Собирайся, придурок.

4.
Мизя и Лора сидят на пригорке, отдыхают.

ЛОРА (рассматривая Мизю). А ты ничё так в этом прикиде. Нормальный. Пока молчишь, конечно.
МИЗЯ. А тебя наказали?
ЛОРА. Еще чего! Не дождутся!
МИЗЯ. В косах сила девья. А у тебя эту силу отняли. Почему?
ЛОРА. Я сама их обрезала.
МИЗЯ. Сама?! Вот ты придурок.
ЛОРА. Да пошел ты.
МИЗЯ. А ты вот пела что-то, пока я спал.
ЛОРА. И чё?
МИЗЯ. Спой еще. Мне понравилось. Оно на какое-то заклятье походит. Только вспомнить не могу.
ЛОРА. Это рэп. Я его сама сочиняю. И читаю. Ну, пою, то есть. (Настукивает ритм.)
МИЗЯ. Ммм, хороший. (Настукивает ритм.) Как там? Ты меня искал, ты меня искал…
ЛОРА.
Ты меня искал
Ты меня искал
По обрывам гор
По обрывам скал
МИЗЯ (подпевая).
По обрывам скал
По обрывам скал
ЛОРА.
Только мой обрыв
Только мой порыв
У меня в груди
Как большой нарыв
МИЗЯ.
Я тебя нашел
я тебя нашел
это хорошо
это хорошо
я тебя нашел
по обрывам скал
по обрывам гор
я тебя нашел
будет хорошо
будет Лора пригожей и не будет смурой
будет Лора с косами
ЛОРА (смеясь). Мизя, ты придурок!

Смеются, танцуют, отбивая такт.

ЛОРА. Мизя, а ты фрешмен!
МИЗЯ. А это кто?
ЛОРА. Ну, чувак, который в рэпе перспективный.
МИЗЯ. А! А, давай еще! Новую спой.
ЛОРА. Не «спой», а читай.
МИЗЯ. Новую читай!
ЛОРА.
Расскажи мне, папа, давай расскажи
как мне жить, папа, чтоб жить не по лжи
чтоб не чувствовать в нервах стальных пружин
чтоб ночами, папа, во дворе не кружить
почему, папа, нам вдвоем так неловко
у меня новая татуировка
у меня, папа, новая жизнь
и в ней я буду жить не по лжи
без тебя
Вот. Как-то так… (Садится.)
Пауза.
МИЗЯ (присаживаясь рядом). Ты плачешь.
ЛОРА. Еще чего.
МИЗЯ. Пойдем со мной – под землю.
ЛОРА. Отвали.
МИЗЯ. А у меня только деда есть. Он меня пустобрехом зовет. Но это он так – по добру. Он меня защищает. А тебя кто защищает?
ЛОРА. Никто… Сама себя защищаю.
МИЗЯ. Давай я тебя буду.
ЛОРА. Ты, вроде, под землю собрался. (Пауза.) У меня отец на Галине женился. У нее вот здесь, над губой, родинка. Она экологию в универе преподает. А когда говорит, эта родинка у нее шевелится. Как он не видит, что это уродливо? Но самое противное, когда она мамашу включает… Но вот мы с ним вдвоем так хорошо жили. И чипсы жрали – смотрели боевики. И на мотике гоняли за город. Сосиски там жарили. Ржали, блин, над всем. Утром он яичницу готовил и мне усы кетчупом рисовал… А теперь – «экологичная пища», «экологичные вещи», «экологичные отношения в семье». Бред! И вот сюда поперлись – «сплочаться». Да не хочу я с ней сплочаться. И он еще такой: «Галина, да. Галина сюда. Слушай, деточка, Галину». «Деточка», блин. Галину, блин, глину. Она и точно как глина. Приставучая прилипала. Типа, мы в этих горах, (передразнивая воображаемую Галину) «в среде, приближенной к естественному существованию человека, обретем семейную гармонию». Это ты, родинка-уродинка, в нашу семью влезла… И вот вчера, пока они там вдвоем «энергетику этого экологичного места ловили», я сбежала. Пусть счастливым семейством без меня притворяются… Мизя, а давай ты ее напугаешь, чтоб она сбежала от нас. Нет, давай ты ее лучше памяти лишишь. Чтоб забыла всё нафиг – и отца, и меня, и экологию свою до кучи.
МИЗЯ. Давай я тебе лучше шкуру козла подарю. Она силу имеет заговоренную. Будет тебе оберег.
ЛОРА. Да иди ты…
МИЗЯ. А напугать-то и памяти лишить можно, конечно. Только вот с отцом-то как быть?
ЛОРА. Не, его не надо ничего.
МИЗЯ. Если у него любовь в сердце живет…
ЛОРА. Знаю я их любовь.
МИЗЯ. Если у него любовь в сердце живет, то иссохнет он. Если ее у него отнять, ему через это погибель будет. Любовь не напугать, не забыть нельзя. Так деда учил. А значит, так и есть… Я бы вот тоже тебя не хотел забыть…
ЛОРА. Да ладно. Шучу я. Ты же не на «Битве экстрасенсов».
МИЗЯ. Не, мы в битвах не участвуем. Мы мирные.
ЛОРА. Ничёсе «мирные». Старателей до смерти напугал, если не врешь, конечно.
МИЗЯ. Они гору рыли.
ЛОРА. Да сколько можно про эту гору! Рыли – не рыли. Какая разница?
МИЗЯ. Ты мне тайное свое сказала – и я тебе скажу. Я – чудь белоглазая. Мы на этой земле в самые давние времена жили. Небо тогда низко было. Вот так – рукой достать. Мы на нем лепешки пекли.
ЛОРА. На небе?
МИЗЯ. На нем. А потом по лесам белые березы появились. А это значило, что беда скоро придет. Так и стало. Пришел на нашу землю белый человек. Вы то есть. А чуди много всего знают про богатства, что в горах спрятаны. Но чуди с природой в ладу жили. А белые люди не могут в ладу жить. Вот и ты не можешь – ни с отцом, ни с Галиной. И хотели белые люди у чудей тайны о земных богатствах выведать. Да не умом, а силой хотели. И чтобы стали чуди им служить. Но чуди белоглазые только духам служат. Вырыли они большие ямы. На подпорках над ними земля пластом. Встали в эти ямы – и старики, и дети, и все чуди. Подрубили подпорки – и схоронили себя под землей. С тех пор чудь белоглазая под землей живет. Иногда выходим мы, чтоб порядки навести. На тех местах, где белый человек природу совсем не испоганил. Но все труднее и труднее нам.
ЛОРА. А чё ж мы про вас не знаем ничего?
МИЗЯ. А мы для людей с темной душой невидимы.
ЛОРА. Значит, у меня не темная душа?
МИЗЯ. Не темная.
ЛОРА. А чё ж я тогда Галину ненавижу?
МИЗЯ. Это ты не от зла, это ты от несчастья.
Пауза.
ЛОРА. А эти старатели, которых ты напугал, они, может, тоже не со зла.
МИЗЯ. И какое у них несчастье?
ЛОРА. Разное. У нас теперь, у людей, много разного несчастья.
МИЗЯ. Давай я тебя под землю заберу. Я деду упрошу, он поможет.
ЛОРА. Давай так: я тебя довожу до твоего деда. А ты никого больше не пугаешь и памяти не лишаешь. Договор?
МИЗЯ. Договор! А под землю пойдешь со мной?
ЛОРА. Посмотрим. (Поднимаясь). Пошли давай. Я короткий путь знаю. Мы тут год назад экспедицию от школы проводили. Мне еще к вечеру надо до трассы успеть. Там связь ловит. Отец-то уже и так на ушах стоит. Но пока все равно – пусть поволнуется.
МИЗЯ. А давай еще твой рэп читать, пока идем.

Уходят, напевая.

5.
В расщелине скалы прячутся старатели – Батя, здоровый мужик, и маленький, верткий паренек Сорока.

СОРОКА. Батя, а Батя… Чё делать-то будем?
БАТЯ (не своим голосом). А? Мох… мох к голове приложи…
СОРОКА. Мох? А зачем?

Батя напрягается всем телом, орет нечленораздельно, даже жилы на шее от натуги выступают. Сорока отскакивает от него.

СОРОКА. Бать, ты чё?!
БАТЯ (тихо). Мох к голове приложи.
СОРОКА. Ну, счас, счас. Чё орать-то сразу?
Отрывает мох, кладет себе на голову. Пауза.
БАТЯ (словно очнувшись). А?.. Сорока, это чё такое?
СОРОКА. Мох.
БАТЯ. Вижу, что мох. Ты нахрена его на башку налепил?
СОРОКА. Дак ты сам… Дак я это – голову лечу, вот. (Снимает мох с головы.)
БАТЯ. Поздно. Поздно тебе голову лечить. (Дико хохочет. Резко замолкает.) Где фляжка моя?
СОРОКА. Дак нету. Вот рация только. Больше ничего и нету.
БАТЯ. А почему ничего нету? Потерял, что ли?!
СОРОКА. Да не ори ты. Бросили же мы все и убежали.
БАТЯ. Куда?
СОРОКА. Пока сюда. Чё делать-то будем?
БАТЯ. Что-то припоминаю… Как ты бежишь и орешь – это помню. А я чё делал?
СОРОКА. То же самое – бежал и орал.
БАТЯ. Кому?
СОРОКА. Не кому, а от кого. Чудище белоглазое – помнишь? Такой страх нашел на тебя!
БАТЯ. А на тебя?
СОРОКА. Наверно. Я только про тебя помню. Как будто ужастик про тебя смотрел.
БАТЯ. А я только про тебя.
СОРОКА. Всё, Батя, я с этой до́бычей завязываю. Ну ее нафиг. Всего золота не добудешь. Я еще жить хочу. Я и девок-то еще толком не потискал. Бать, ты чё, заснул, что ли? (Толкает его в плечо.)
БАТЯ (не своим голосом). А? Мох… Мох, я сказал!
СОРОКА (быстро кладет мох себе на голову). Да положил-положил.

Батя оглядывается, словно видит все вокруг первый раз. Удивленно смотрит на мох на голове Сороки. Хочет сбить его, промахивается. При следующей попытке Бати сбить мох Сорока стряхивает его.

БАТЯ. Вот. Так-то… Неправильно мох кладешь. Надо с северной стороны… (Укладываясь). Я посплю. А ты иди – принеси всё. Инструмент, взрывчатку, фляжку мою – фляжку не забудь!.. (Храпит.)
СОРОКА. Ага, счас. Разбежался. Это чудище с белыми глазами – я второй раз не перенесу. Знать бы еще куда идти…

Сорока сидит в раздумьях. Кладет мох на голову, снимает его, выбрасывает. Смотрит на Батю, что-то соображает. Снимает у него с пояса рацию. Отходит в сторону, пытается рацию включить.

СОРОКА. Эх, ты… Ну как же ты включаешься-то?..

Рация издает писклявый сигнал и шумы. Сорока прижимает рацию к уху. Старается говорить негромко, чтобы не разбудить Батю.

СОРОКА. Алло-ало! Это база?.. Алло… Спасите нас!.. Sos!.. Это Сорока. То есть Сорокин. Глеб Сорокин… Да… Что случилось? Это не телефонный разговор. Ну, то есть сложно объяснить вот так сразу. Вы и не поверите… Стойте-стойте! База! Алло… Батя как будто не в себе. Чей батя? Да Батин, Батин Семен не в себе. Мы старатели. Страшно тут. Помогите нам, а?.. Где мы?.. Щас-щас… Я забыл! Я забыл, где мы. Я все про себя забыл, понимаете. Я только Батю помню! А нафига мне его помнить? Нам страшно было. Очень! Я думал, умираю. Спасите нас, пожалуйста… Кранты нам!.. Алло-алло, база…

Связь прерывается. Сорока сидит, покачиваясь, прижавшись к рации щекой.

6.
То же место. Батя по-прежнему храпит. Сорока сидит от него неподалеку, то дремлет, то пытается выйти по рации на связь.

Слышатся голоса. Сорока отползает в расщелину. Выглядывает из нее.

Появляются Мизя и Лора. Мизя для Сороки и потом Бати невидим. Поэтому Сорока видит только Лору и плывущий по воздуху мешок со взрывчаткой.

ЛОРА. Истории твои, конечно, ничё такие, андеграунд, можно сказать. Но мы воспитаны в духе материализма. С другой, стороны, для сумасшедшего ты очень логичен.
МИЗЯ. А твой дух мателизма – он ведь тоже дух.
ЛОРА. Материализма… (Замечает Сороку.) О, здрасте!
СОРОКА. Ты кто?
ЛОРА. Я Лора. Мы к Дивьей горе идем.
СОРОКА (расталкивая Батю). Батя, вставай! Оно опять пришло!

Батя просыпается, непонимающе смотрит вокруг.

СОРОКА. Туда смотри: девка с мешком нашим разговаривает.
БАТЯ. Чё?!
СОРОКА. Ты с кем щас разговаривала? Почему мешок по воздуху летит?
ЛОРА (Мизе). Они чё, и правда, тебя не видят? Нифигасе!
Мизя осторожно опускает мешок на землю.
БАТЯ (замечает на поясе у Лоры фляжку). Фляжка! Фляжка моя! И котелок наш!

Батя поднимается, идет к Лоре, тянет руку к фляжке. Мизя протягивает руки в сторону Бати и пристально смотрит на него. Тот начинает изгибаться в судорогах и кричать.

БАТЯ (не своим голосом). Ааааааа! Не ведати, не знати! Огонь в крови! Заполонил душу! Страждуюююю! (Вращает глазами, рычит.)
ЛОРА (отдавая фляжку и котелок). Вот, возьмите. (Сорока забирает их.) Чё так нервничать-то?
СОРОКА (Бате). Это она – ты понял? Это из-за нее мы всё вот это. Ведьма!

Мизя опускает руки, отступает.

БАТЯ (очнувшись). Ты кто такая?
ЛОРА. Лора. Я с родителями здесь, недалеко. Семейный поход. Вот идем… иду к Дивьей горе.
БАТЯ (замечает в руке у Сороки фляжку). О, фляжка моя!

Выхватывает ее у Сороки, жадно пьет.

БАТЯ (Лоре). И чё? Чё те надо?
ЛОРА. Да ничего. Вот мимо шла. Пойду я.
СОРОКА (Бате). Это она на нас порчу навела. Сто пудов! Сатанистка!
БАТЯ (Лоре). Стоять!
СОРОКА. Шла, с мешком разговаривала. А он по воздуху летел.
БАТЯ. Ты придурок, Сорока. Неси мешок.
МИЗЯ. Это я придурок. Меня первого так назвали.

Сорока и Батя в недоумении оглядываются.

БАТЯ. Это чё щас было? Ты тоже слышал? (Сорока в испуге кивает.) Это кто?
СОРОКА. Это она делает. Говорю, ведьма-сатанистка!

Батя соскакивает, напирает на Лору. Та пятится.

ЛОРА. Да вы что? Вам послышалось.
БАТЯ. Иди в расщелину. Села! Вот так.
СОРОКА. Чё делать-то будем, Батя?
БАТЯ (Лоре). Зачем взрывчатку сперла?
МИЗЯ. Нельзя гору рыть. Беда будет.
БАТЯ. Да это что ж такое? Кто это?
СОРОКА. Видишь, видишь!
БАТЯ. Да заткнись ты! Неси мешок.
СОРОКА. Сам неси.

Мизя перекладывает мешок дальше.

СОРОКА. Видел, видел?!
БАТЯ (отбрасывает фляжку, направляется в сторону мешка). Чё за хрень!

Мешок отлетает дальше.

БАТЯ. Я не понял! Чё за хрень?!

Хватает вместо мешка невидимую руку Мизи. Резко отпускает, орет.

БАТЯ (вращая глазами и дергаясь в судорогах). Аааааа! Это ты?! Чудь белоглазая! Пришел?! Явился?!.. Огонь! Огонь течет в крови! Погибели твоей хочет!
ЛОРА. Ну и жесть!
МИЗЯ (Лоре). Темный дух в нем. Они из горы его растревожили. Этот человек пустой внутри. Вот темный дух в него и подселился. Он пустоту любит.
Сорока в страхе уползает в расщелину.
ЛОРА. И чё делать?
СОРОКА (причитая). Чё делать-то, чё делать…

Батя корчится в судорогах, рычит.

МИЗЯ. Изгонять надо.
ЛОРА. Так изгоняй!
МИЗЯ. Я не знаю как. Деда говорил в другую пустоту его надо загнать.
Лора замечает фляжку, протягивает ее Мизе.
МИЗЯ. Еще заклятье надо. А я не знаю.
БАТЯ (то катаясь по земле, то вскакивая). Погибель тебя ждет! Стррррашная! Огнем спалит, полымем изъест! В болотах будешь гнить! Синим полымем гореть! Ааааааа!
СОРОКА. Девочка, сделай чё-нибудь. (Протягивает ей рацию.) Вызови врачей, а?
ЛОРА. Да сидите уж там, блин.
СОРОКА. Хорошо, хорошо…
ЛОРА (Мизе). Ну, вспомнил?
МИЗЯ. Ты какое-то напевала… Очень на заклятье похоже…
ЛОРА. Ну, какое конкретно?
МИЗЯ. Там что-то про «отрешись».
ЛОРА. Отпишись, а не отрешись. И чё – прям счас читать?
МИЗЯ. Да, давай читай скорее! А то дух в нем силу набирает. Не сладить с ним потом.
ЛОРА (читает рэп).
Если хочешь мне что-то сказать говори сейчас
я устал от молчанья я устал от холодных глаз
в моей темной душе поселилась немая боль
я хочу быть с тобой но не могу быть с тобой
отпишись от меня
слышишь отпишись
нет души у меня
слышишь нет души
это фетиш и фейк и чужая жизнь
и в реале одни только миражи
МИЗЯ (водит вокруг Бати с открытой фляжкой).
Темный дух,
досчитай до двух!
Одна сила тебя приносила,
другая сила тебя вынесет.
(Читает рэп.)
Отрешись от него, слышишь, отрешись.
Отрешись от него худой дух и худая жизнь.
Нет души у него, больше нет души,
отрешись от него, слышишь, отрешись!
ЛОРА и МИЗЯ (танцуя вокруг успокаивающегося Бати).
Отрешись от него, слышишь, отрешись.
Отрешись от него худой дух и худая жизнь.
Нет души у него, больше нет души,
отрешись от него, слышишь, отрешись!
Батя затихает, лежит неподвижно. Мизя закручивает крышку фляжки.
МИЗЯ. Всё! Дух мой, душик мой, темная сила! Я его под землю унесу. Пригодится еще.
ЛОРА. А у нас нормальный такой фит получился. Фит – это когда вдвоем читают.
МИЗЯ. Вот деда-то не поверит.
ЛОРА. Это полный хасл. Ну, успех. Я свидетель. Дай пять!
Сорока выползает из укрытия.
СОРОКА. Девочка, он умер?

Батя шевелится, приходит в себя, садится, удивленно смотрит по сторонам.

ЛОРА. Ладно, пошли мы. Взрывчатку все же заберем.
СОРОКА. Забирайте-забирайте. Мы теперь всё – домой. Можно?
ЛОРА. Думаю, да.
СОРОКА. Я ведь слесарь так-то. А сюда всё – больше не ногой. А то кранты нам!
МИЗЯ. Слышала? Опять кранты просят.
ЛОРА. Да не просят они. Это заклятье у них такое. Пошли давай, а то темнеет уже.
СОРОКА. Девочка, а мы где?
ЛОРА. В Сырой ложбине, недалеко от Дивьей горы.

Сорока хватает рацию.

Лора и Мизя уходят.

БАТЯ. Сорокааааа…
Если хочешь мне что-то сказать говори сейчас…
я устал от молчанья я устал от холодных глаз…
в моей темной душе поселилась немая боль…
я хочу быть с тобой но не могу быть с тобой…
Ну, меня и припекло…
(Кладет себе на голову мох.)

В рации раздается сигнал и шум.

СОРОКА. Алло! Алло! Это Сорокин Глеб! Я вспомнил! Мы в Сырой ложбине. Да, около Дивьей горы… Ждем! (Кидается к Бате, обнимает его.) Батя нас спасут, нас спасут, слышишь! Слесарить пойдем, и ну её, эту до́бычу! Батя!!!
Батя сочувственно смотрит на Сороку, кладет ему на голову мох.

7.
Время близится к полуночи. Лора и Мизя подходят к Дивьей горе. Лора освещает фонариком скат горы.

ЛОРА. Вот она, Дивья гора. Она как раз у истока Каменной реки… И чё, вот эти глыбы у реки, правда, чуди?
МИЗЯ. Да, они чудские законы нарушили, вот в идолов их и превратили.
ЛОРА. Ну и жесть у вас там все-таки.
МИЗЯ. Может, все-таки со мной?
ЛОРА. Нет, Мизя. Я домой. Отец там с ума сходит. А так ничё, круто оторвались. Ты такой – нормальный вообще оказался.
МИЗЯ. Придурок…
ЛОРА. И это тоже.
Гул наполняет лес. Гора сотрясается и раздвигается. Из нее выходит Старый Чудь.
ЛОРА. Офигеть… Хоббит отдыхает.
МИЗЯ. Деда, я смог! Гору не будут рыть. (Протягивая фляжку.) Я еще духа темного поймал! Ну! Я не пустобрех.
СТАРЫЙ ЧУДЬ (дает Мизе подзатыльник). Эх, ты некумека! Ты зачем белого человека привел? Ты ведь знаешь, что с ним будет.
МИЗЯ. Это не он. Это чика. Девушка, по-ихнему. Ты не смотри, что косы нет. У нас с ней фит! И она меня видит!
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Час от часу не легче. Эх, Мизя, эх, некумека…
ЛОРА (протягивая Старому Чудю руку). Я Лора. Вот привела вашего Мизю.
МИЗЯ. Она меня привела. Он еще рэп читает. Деда, мы с ней рэп читали. Фит называется, когда вместе.
я тебя нашел
я тебя нашел…
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Девка, ты уходи подобру-поздорову. Пока не поздно…


Снова гул сотрясает лес.

СТАРЫЙ ЧУДЬ. Ан нет – поздно…

В темноте высвечивается силуэт Чудской Девы. Ни один лист не шелохнется при ее появлении. Ее голос звенит в ночной тишине.

ЧУДСКАЯ ДЕВА. Здравствуй, Мизя!
МИЗЯ. Здравствуй, Чудская Дева! Вот я! Выполнил все, что обещал. Возверните меня теперь обратно.
ЧУДСКАЯ ДЕВА. Да, Мизя, исполнил ты все, что обещал. Духи леса и гор довольны тобой. Запретная гора в целости.
МИЗЯ (толкая в бок деда). Слышал? Вот так.
ЧУДСКАЯ ДЕВА. Осталось последнее исполнить. Сам ты на это нас навел. Никто из белых людей не должен знать про чудь белоглазую. (Показывает рукой на Лору.) А она теперь знает.
МИЗЯ. Да она не люди! Она другая. Она хорошая.

По лесу проносится гул.

ЛОРА. Да я молчать буду! Да мне никто и не поверит, даже если расскажу.
ЧУДСКАЯ ДЕВА. Никто из белых людей не должен знать про чудь белоглазую!
МИЗЯ. Тогда меня берите! Давайте – превращайте меня в кого там, в идолов своих каменных! А ее не трожьте!
СТАРЫЙ ЧУДЬ. Чудская Дева, не ведает он, что несет.
МИЗЯ. А вот и нет! Если бы не Лора, ничего бы я не смог!
Старый Чудь хватается за голову.
МИЗЯ. Она мне помогла! Отпускайте ее и меня берите!
ЛОРА. Так, хватит. Вот я сейчас возьму и просто уйду. И что вы мне сделаете?

Лора пытается сдвинуться с места и не может. Раздается сильный гул.

ЧУДСКАЯ ДЕВА. Никто еще от Чудской Девы по своей воле не уходил. Никто из белых людей не должен знать про чудь белоглазую!
МИЗЯ. Погоди, погоди, Чудская Дева! (Протягивая фляжку.) Вот, здесь дух темных сил! В обмен даю!
ЧУДСКАЯ ДЕВА. На что?
МИЗЯ. Тебе – дух, а я сам сделаю так, что никто из белых людей не будет знать про чудь белоглазую.
ЧУДСКАЯ ДЕВА. Согласна.

Мизя кладет фляжку на землю перед Чудской Девой. Подходит к Лоре. Достает из своей котомки шкуру козла. Надевает ее на Лору. Кладет руки ей на плечи, смотрит в глаза.

МИЗЯ.
Хозяин, хозя, ходжа –
у матери-природы на служении.
(Дотрагиваясь до ушей Лоры.)
Ухо – для духа,
(беря ее за руки)
рука – для оберега,
(прикрывает Лоре глаза своими ладонями)
глаза – и во тьме свет различать.
(Осторожно берет руками голову Лоры.) Никто из белых людей не знает, не ведает про чудь белоглазую. Не помнит больше Лора про Мизю, не помнит про деда, не помнит про Чудскую Деву. Не помнит, не знает вовек.
Хозяин, хозя, ходжа –
у матери-природы на служении.
Не знает белый человек про чудь белоглазую.

Раздается сильный гул. Все покрывает тьма.

8.
Лора, в шкуре горного козла, сидит на поваленном бревне у обочины трассы. Разговаривает по телефону.

ЛОРА. Пап, я виновата... Я понимаю… Простите меня, пожалуйста. Я же не специально… Ну, вот так. Заблудилась. А потом вышла в места, где в том году с лагерем были… А связи-то не было. Вот и пришлось до трассы идти. А обратно побоялась. Простишь?.. Люблю тебя, папочка. Сейчас геолокацию скину… Вот, пришло?.. Да правда, со мной все хорошо… Конечно, сижу, никуда больше не иду. Жду, да… Да всё со мной нормально. Хочешь, видео включу?

Лора включает видеозвонок. Нам экране – отец.

ЛОРА. Ну, вот, видишь: все в порядке. Я норм.
ОТЕЦ. Что это на тебе?
ЛОРА. Шкура какая-то. Горного козла, похоже.
ОТЕЦ. Откуда?
ЛОРА. Нашла, наверное.
Позади отца на экране появляется Галина.
ГАЛИНА. Лорочка, деточка!
ЛОРА. Теть Галя, здрасте!
ГАЛИНА. Лорочка, мы так переживали! Я папе всю валерьянку споила, что у спасателей в заначке была.
ЛОРА. Теть Галя, простите меня. Я не специально.
ГАЛИНА. Всё хорошо. Я так рада, что всё хорошо! Лорочка, а знаешь, тут спасатели, когда тебя искали, стоянку старателей нашли. Так вот эти старатели там – так спасатели сказали – гору хотели взорвать. И тогда удар бы по расщелине пошел и на том месте, где наша стоянка была, обвал бы был.
ОТЕЦ. Дочка, не переживай. Галя драматизирует.
ГАЛИНА. Это он сейчас так говорит. А как ругался, как ругался. Погребли бы нас и всё. Но что-то помещало им. Вот. Так что все мы в добром здравии и скоро увидимся.
ЛОРА. Да, теть Галь, обязательно. А вам эта шапочка очень идет.
ГАЛИНА. Ой, спасибо! Я тебе такую же куплю.
ОТЕЦ. Лора, всё, нас спасатели зовут, едем за тобой. Обнимаем!
ЛОРА. И я вас! (Отключает телефон.) Люблю тебя, папа…

Лора сидит, смотрит по сторонам, прислушивается к звукам леса.

Вдруг словно слышится ей, будто кто-то поет:
«Я тебя нашел
я тебя нашел
это хорошо
это хорошо
по обрывам скал
по обрывам гор
я тебя нашел
я тебя нашел
будет хорошо
будет хорошо…»
ЛОРА (улыбаясь). Придурок…

Сентябрь 2021 г.